Лана Хомякова - Если бы не я. И жили они долго, счастливо и далеко друг от друга

– Вообще-то, я уже к тебе домой еду на такси. Буду минут через пять.

– Жду. Правда, всё нормально?

– Серьёзно! Просто непредвиденные обстоятельства. И не надоедай мне! – Ева отключила мобильник, догадываясь, что неприятных тем для разговоров избежать не удастся. Однако неприятные беседы со Славой никогда не оказываются настолько угнетающими, как гробовая тишина дома, когда все друг с другом не разговаривают.

Поднимаясь по лестнице, Ева прикидывала расклад игры, в которую можно было бы попытаться сыграть со Славкой. Ей всего лишь надо сделать лицо более угрюмым и мрачным, будто бы слепленный ею любовный треугольник заставляет её страдать. Слава никогда не станет пинать человека, уже уложенного на лопатки. Осталось только убедить его в том, что Ева повержена. Здесь и возникала проблема. Вся виртуозность вранья, гений лжи, коими обладала девушка, на Славку никогда не действовали. Он безошибочно чувствовал ложь, даже когда врала такая отменная лгунья, как Ева. Временами Еве казалось, что он видит её насквозь. Такое здравое понимание её натуры облегчало общение с ним, но не всегда… Иногда ей всё-таки хотелось ввести его в заблуждение, чтобы он со свойственной ему прозорливостью не обнаружил её ошибки и не высмеял их.

Фрагментами прокрутив дружбу со Славкой в памяти, Ева сделала ставку на него, а поэтому решила, что не станет валять дурака. Кто-то же должен урезонить её. Отсутствие доверительных отношение с матерью, никогда не позволят Еве откровенничать с ней. Душевные разговоры с сёстрами вообще выше понимания Евы. Глеб пока не может придушить её, поскольку пребывает в блаженной неизвестности. А Андрей… У него вообще нет претензий.

Славка стоял на пороге с открытой дверью, ожидая гостью. Он оценивающе посмотрел на подругу, и, убедившись, что она вполне себе в настроении, поприветствовал её скабрезной шуткой.

– Там, откуда ты сбежала, тебе одеться не дали или ты целенаправленно идёшь меня соблазнять?

Ева машинально наклонила голову и уткнулась взглядом в глубокое декольте, которое было глубже нормы ровно на две расстёгнутые пуговицы. Для Андрея – в самый раз, но для посиделок с другом слишком вызывающе. Однако девушка не стала спешно поправлять ситуацию, чтобы не признавать своего смущения. Она могла бы развить эту шутливую тему флирта, подыграв тону Славки, но у них сложились другие отношения, которые не допускали осквернения дружбы неприличными намёками.

– Зная твою мать, я в курсе, что ты полудурок, но сейчас я засомневалась и в твоём отце, – Ева задела болезненную тему родственников, дав тем самым понять, что шутка ей не понравилась.

– Заходи, мегера, – тяжело вздохнув, пропустил её в квартиру Славка. – Как с тобой можно договариваться?! Сколько раз мы решали, что больше не затрагиваем предков?!

– Вести себя нормально надо, – ответила Ева, стаскивая со ступней балетки.

Их взаимные колкости не были обидными только потому, что эти двое не могли обижаться друг на друга. Ева не мыслила себе жизнь без Славы, а потому простила бы ему больше, чем кому бы то ни было из своих друзей, знакомых и даже родственников.

Они познакомились в первого сентября 2007 года, когда оба были зачислены в одну группу. Их сразу сблизил совместный досуг, поэтому они в скором времени стали неразлучны. Они катались вместе на роликах, велосипедах, коньках, лыжах, играли в настольный теннис, ходили в кино на все фильмы без разбора, играли в боулинг и в «балду» и говорили обо всём, не утаивая друг от друга ничего.

Слава – счастливое исключение для Евы. Именно за это она ценила его ещё больше. Он не испытывал к ней влечения, не предпринимал попытки завоёвывать её сердце, а потому у него не было причин проклинать и ненавидеть её. Еве это казалось странным и противоестественным, но самооценку не уязвляло, а потому она только благословляла небеса за то, что Слава наполняет её жизнь приятным человеческим общением. Временами, когда Ева испытывает непреодолимое желание бездельничать, она задумывается о том, почему природа не распорядилась так, чтобы Слава был её братом, а «подарила» ей двух сестёр. Бывает, Ева так злилась на Асю и Вику, что признавалась себе в готовности обменять их обеих на Славу, правда ей бы долго пришлось выплачивать огромную компенсацию при таком обмене, иначе никто бы ей славного Славку не отдал.

При первой встрече Слава показался Еве совсем непривлекательным. Он не вышел в длину, не дотягивая семи сантиметров до Евы с ёе ростом в метр восемьдесят, не имел впечатляющей мускулатуры, зато обладал выдающимся крупным носом, на котором круглый год жили веснушки, и широким лбом. Впечатление Евы не было спасено даже небесно-синими глазами в сочетании с каштановой шевелюрой. Девушка даже позволила себе немножко пожалеть его, ведь парню не досталось ни привлекательной внешности, ни обаяния, и она не подозревала, что его внешний вид очень быстро перестанет иметь для неё какое-либо значение. Он заменил Андрея, сбежавшего в Москву, и стал для Евы более подходящим другом. Она и воспринимала его поначалу как другого Андрея, но всё это переросло в искреннюю и сильную привязанность именно к Славе Носову.

Их дружба была бы слишком сказочной, если бы не всё то же пресловутое родство. Спустя полтора года со знакомства Ева случайно выяснила ужаснувший её факт. Она просматривала на компьютере фотографии близняшек с рождества, которое сёстры поехали отмечать к отцу. Ева никогда не слушала россказни сестёр о жизни отца и тем боле не желала видеть его даже на фотографиях, однако ей было интересно, действительно ли он, разбив матери сердце и фактически отказавшись от дочерей, обрёл долгожданное семейное счастье. Пока Аси и Вики не было дома, она втихаря залезла в папку со злосчастными фотографиями.

Первое и единственное, что привлекло её на снимке, – не улыбающийся Павел Петрович с малюткой-доченькой на руках, не его фурия-жена Татьяна и, тем более, не из кожи вон лезущие, дабы выглядеть лучше всех, Ася и Викуся, а молодой человек с открытой доброй улыбкой и с изогнутыми асимметрично бровями.

Как в лихорадке Ева листала фотографии, надеясь, что первая была всего лишь оптическим обманом, а парень окажется совсем не Славкой, но все последующие снимки убедили её в обратном. На этом семейном празднике присутствовал ни кто иной, как Слава. Позже, допросив сестёр и выяснив, что Слава – родной сын Татьяны, Ева в полной мере пережила ещё один удар судьбы, хотя по сравнению с баталиями отрочества, то была всего лишь подножка.

В тот день Ева решила, что вычеркнет Славу из своей жизни, дабы не иметь ничего общего с отпрыском ненавистной ей женщины. Девушка познала ненависть только однажды, и это сильное чувство обращалось к Татьяне, которая увела её непутёвого отца из семьи, поссорила его с ней, а ещё ждёт не дождётся, когда Ася и Вика достигнут совершеннолетия, чтобы Павел Петрович снял с себя ответственность за их материальное обеспечение. Ева понимала, что уже никогда не сможет относиться к Славе так же, как раньше, поскольку глядя на него, всегда будет вспоминать его мать.

Ева поведала всё Славе, но он не посчитал её доводы убедительными и не собирался хоронить дружбу.

– Ты понимаешь, что я каждый раз буду видеть твою мать, которая поломала жизнь моей семье, когда буду смотреть в твои глаза, такие же синие, как у неё?!

– А ты не смотри мне в глаза! У меня, между прочим, уникальной красоты уши, – Слава с юмором отнёсся к заявлению Евы, хотя и почувствовал серьёзность её намерений. Догадываясь, что это решение далось Еве совсем непросто, он постарался убедить её в отсутствии необходимости порывать связи с друзьями только из-за не сложившихся отношений с родителями. Чтобы привязаться к Славе, Еве хватило полутора лет, а потому она поддалась и пообещала себе не казнить Славу за грехи его матери.

Вопреки её ожиданиям, что после открывшихся обстоятельств их дружба станет прохладной и натянутой, молодые люди больше сблизились. Ева рассказала всё о своей семье и о конфликте с отцом Славе при том, что девушка не любила говорить, впрочем, никогда и не говорила о родственниках из-за существовавших проблем, которые её тяготили, но Славе она открылась, не находя смысла в том, чтобы он услышал о ней из уст своей мамочки!

Судьба Славы тоже была не самой радужной. Он отплатил Еве откровенностью за откровенность, поведав тайны своей семьи.

Слава не был знаком со своим отцом до тринадцати лет. Лялин Дмитрий Эдуардович отказался признать сына по рождению и сбежал в Новороссийск от Тани Носовой, безумно желавшей женить его на себе. Но за свою безответственность Дмитрий Эдуардович был наказан. Он повзрослел и женился на своей новой возлюбленной Аде, однако детей супруги так и не нажили, а усыновить ребёнка не решились. Так, спустя тринадцать лет Дмитрий Эдуардович, раскаявшись, приехал в Тулу с твердым намерением загладить вину перед сыном. Слава как здравомыслящий и чистый человек умеет прощать, а потому принял отца, простил ошибку его молодости, пошёл ему навстречу, ведь к тому времени Татьяна была настолько близка к тому, чтобы сорвать куш и, наконец, выйти замуж, что отнеслась с абсолютным безразличием к бывшему любовнику и давно уже не держала на него зла.